Почти конец Вот и все. Осталось минут пятнадцать.
На выпускном вечере куча выпускников предыдущих Игр, разглядывающих меня во все глаза, весь офис, мои друзья. Игроки все еще в своих фирменных футболках, красивых, стильных. Составленные из цепочки наших имен там кружатся галактики и солнечные системы, ярко, флюоресцентно, светящиеся на темном синем фоне. И слоган: «Я для тебя останусь светом!» Это строка из песни «Останусь», которую они выбрали своим гимном. Про гимн они придумали сами, ничего подобного я им не говорила. Но песня хорошая, нежная и яркая – она их отражает.
Самая эмоциональная и романтичная Игра – классифицировал нас Олег неделю назад.
Под эту же песню они делают потрясающе красивую и хореографичную презентацию своей Игры, символично передавая в мир условный источник света.
Как бы там ни было, какое бы решение ни было принято завтра на собрании по поводу меня, глядя на своих выпускников, я счастлива.
Вручаю дипломы, придумывая игрокам разные дурацкие и неоригинальные прозвища, типа «Мистер кислородная бомба», «Человек выстрел», «Мисс милосердие» и прочие. И под визг, топот и аплодисменты объявляю Игру законченной.
После этого ко мне подходит Олег и дарит фуражку координатора. Я знаю, что это значит, и надеваю ее с гордостью. Эстафета принята.
– Только не зазнавайся! Тебе еще учиться и учиться. – Он натягивает фуражку мне на нос.
Потом мы хаотично движемся по залу, принимая подарки и поздравления, и едем в мой ресторан напиваться и танцевать грязные танцы.
Постепенно все расходятся, счастливые и уставшие, и тут меня накрывает тоска.
Я немного пьяна и по прежнему в подвешенном состоянии.
– Опять затосковала? – Рядом со мной на барной стойке материализуется Антон.
– Ну.
– Пора звонить?
– Может, все еще наладится?
– Не наладится, – безжалостно заявляет Антон.
– Тебе то что? Ты уже не в Игре. И вообще, я тебе нравлюсь. Поэтому ты необъективен и я тебя не слушаю.
– Это неважно.
– Важно. Позвони капитанам, скажи, что завтра я вас троих приглашаю вечером посидеть, поболтать, поблагодарить друг друга.
– Позвони ка ты сама.
– Что? – Я чуть с барного стула не падаю от возмущения. – Что за бунт?
– Девушка, – смеется Антон, – я уже не капитан. Поэтому не командуй.
– Ну и ладно. А я сегодня не координатор. – Я пытаюсь встать и уйти, но Антон меня задерживает.
– Мы не закончили. Ты звонить собиралась.
– Я собиралась?
– Давай, давай. – Он берет меня за руку и ведет в офис ресторана.
– Зачем ты меня тащишь? – Я в общем то даже и не сопротивляюсь.
– Звони из офиса, чтобы тебя никто не слушал.
– Мне все таки кажется, что ты заинтересованное лицо.
– Давай звони, – говорит Антон, выходит и запирает дверь на замок, чтобы я не сбежала.
Я долго сижу, тупо смотрю на телефон. Как назло, никто не звонит. Хотя в обычные дни он разрывается. Может быть, это Антон организовал перехват каким нибудь таинственным образом? Договорился с «Билайном», например.
В конце концов я набираю Артема.
– Привет. Нам надо поговорить.
– А… Я ждал этого.
– Да? А почему сам не начинал?
– Зачем? Мне не выгодно.
– То есть тебя устраивает все, как есть?
– Да.
– Меня нет!
– Я знаю. Поэтому я и ждал звонка. Знал, чем все закончится еще два года назад.
– Как? Почему? И ты молчал? – Я в шоке. Хотя в глубине души я ведь всегда подозревала об этом.
– А зачем мне было поднимать пыль? Мне нравилось с тобой встречаться. Веселые отношения. Нравились безумные встречи в аэропорту, нравилось спать с тобой, обнимать теплую, нравились твои неожиданные прилеты улеты… Меня восхищают твои парашюты, сноуборды, вейки, снорки, серфы… Меня даже твой вечный флирт с дайв мастерами веселит. Не думай, что я его не вижу. Мне нравится твоя увлеченность жизнью, твой оптимизм, доброта. Только вот что. Все это не имеет никакого отношения к такому явлению, как семья.
– Но почему, почему? Почему семья – это обязательно то, что ты придумал в своей голове?
– Наташа, – продолжает Артем, не вступая в дискуссию, – ты хорошая. Правда. С тобой никогда не бывает скучно. Но ты же невыносима! У тебя свои какие то жизненные законы, принципы. У тебя холодильник пустой, зато имеется миллион дел одновременно. Ты всегда сама решаешь, что тебе делать, куда ехать, чем заниматься. Мне совсем нет места в твоей жизни.
– Это неправда! Я просто хотела, чтобы мы были свободными личностями и шли параллельным путем!
– А я не хотел никуда идти никаким параллельным путем. Мне нужна жена, которая будет стирать мне одежду, заботиться обо мне понятными мне способами и ждать меня по вечерам дома. А не открывать рестораны, писать статьи и книги, скакать по непонятным полуночным собраниям и спасать мир.
– Я не поняла – тебе нужна рядом личность или собачка на поводке, преданно глядящая тебе в глаза?
– Собачка на поводке, – сознается Артем. – Ты не сможешь этого. Никогда. И не захочешь. Я слишком долго наблюдал за тобой, не в силах принять решение. Ты у меня чемодан без ручки. Очень хороший чемодан. Красивый, вместительный, дорогой моему сердцу. Можно сказать, любимый чемодан. Но без ручки. Бросить жалко, тащить невозможно.
Что ж, по крайней мере, честно. Надо же, даже русские пословицы знает.
– Может, нам тогда закончить всю эту историю?
– Может, – отвечает Артем.
Это конец. Я нахожу в себе силы поблагодарить его за присутствие в моей жизни, кладу трубку и начинаю плакать.
Ну что это такое? У всех праздник, а у меня горе, по обыкновению. Когда я уже синхронизируюсь с общественностью?
Входит Антон. Просили его.
– Хочешь хорошую новость? – спрашивает он, помолчав от силы тридцать секунд.
– Ну?
– Теперь у тебя будет намного больше денег. Ты их сэкономишь на телефонных разговорах с Испанией. – Вот дурак! Он давно знал, чем все закончится, понимаю я. Как и офис. Умные, блин, все.
– Я, вообще то говоря, даже не уверена в том, что я его люблю, – рыдаю я. – Но это же невыносимо.
– Почему? – Никакого сострадания в голосе. Воспитали на свою голову.
– Потому что он должен меня любить. И ценить. А не подрывать мою веру в себя своими глупыми действиями. Иначе у меня самооценка упадет. Кому я тогда нужна буду, с упавшей самооценкой?
– Мне.
– Чтооо?! – Я даже плакать перестала.
Молчит, блестит глазами и опять улыбается.
Чего ж он все время улыбается?
– Ну что ты улыбаешься?
– Мне кажется, мы с тобой уже научились ладить. Пару раз тебя еще подержать в подполе для тренировки принятия, и вообще все будет хорошо.
– Я не поняла, ты что, мне руку и сердце предлагаешь, что ли?
– Ну, это ты загнула. Надо мне сначала на тебя посмотреть поближе.
– Куда уж ближе то? Ты меня уже всякую видел: и злую, и добрую, и сопливую…
– Голую еще не видел, – перебивает Антон.
– Я подумаю, – вздыхаю я.
– Даю тебе на раздумье две недели.
Эпилог
Две недели спустя.
23.40. Я иду в душ.
– Только не опаздывай, а то вместо секса придется со срывом разбираться, – кричит Антон.
23.55. Мы сидим напротив друг друга в Антоновых больших махровых халатах, смотрим на часы и ржем. Мне смешно и страшно. На телефон беспрерывно валятся пожелания удачи от игроков. Одно из них от Соньки с Егором. «И вам удачи», – отвечаю я от нас обоих. Абсурд!
И вот этим я шесть лет заставляю заниматься людей?
А впрочем, неплохое начало для нового романа. Романтично. Романтичный роман.
– Ты догадывался, что этим закончится?
– Знал точно. Еще с собеседования. Ты три месяца была сверху. Мое мужское эго пострадало. Теперь у меня будет долгий долгий период реабилитации. Ты просто обязана мне помочь в выздоровлении.
00.00. Полный хеппи энд.
